Вы
знаете, что Благородный путь состоит из восьми частей.
Правильные знания, мысли, слова, поступки, способ существования,
усердие, памятование, концентрация. К чему это я говорю? К тому,
что ни одну часть Благородного восьмеричного пути нельзя пройти
пассивно.
Например, вы не можете просто нажать на некую
кнопку и начать произносить правильные слова. И вы не можете
просто заучить эти «правильные слова», потому что правильных слов
в абсолютном смысле вообще нет. Если вы скажете «Ты лжёшь» своему
порочному ученику, эти слова будут правильными. Если вы скажете то же
самое своей больной матери, слова не будут правильными, даже
если они истинны. Правильные слова не существуют сами по себе,
вне зависимости от вещей и людей. Чтобы произносить правильные слова,
вам постоянно нужно думать, постоянно требуется прилагать усилия. То же
самое – с действиями, вниманием, концентрацией, способом
существования. Наивно думать, что есть какой-то один универсальный
правильный способ существования. Фактически, весь путь к
Освобождению – это сознательный труд.
Существует труд, а
существует нечто, противоположное сознательному труду. Потребление.
Состояние, когда человек пассивно ожидает для себя каких-то
удовольствий, каких-то приятных ощущений. Как правило, он считает,
что имеет право на эти ощущения. Например, потому что заплатил за них
своими деньгами, которые честно заработал.
Идея потребления
появляется в касте вайшьев, торговцев. У других каст есть другие
идеи: например, идея пророчества, идея благодати, идея служения. До
тех пор, пока идея потребления остаётся в рамках третьей касты, она не
приносит особого вреда. Проблемы начинаются, когда идея потребления
захватывает другие касты, когда потребление проникает в науку,
искусство и религию.
Начнём с науки, с образования.
Я
сравниваю европейскую школу с монастырской школой, в которой учился
сам, и прихожу к выводу, что обучение стало «сахарным» как никогда.
Раньше
ученики должны были заучивать огромные тексты наизусть. Теперь у них
есть компьютеры и Всемирная сеть. Всемирная сеть – великое изобретение,
но если вы храните тексты в сети, а не в вашей голове, то чему же вы
научились?
Раньше не было других пособий, кроме книг. Теперь
ученики могут смотреть учебные фильмы. Не было ничего, кроме лекций и
дебатов. Теперь половина обучения проходит в играх.
Короче
говоря, делается всё, чтобы школьник мог получать приятные ощущения, и
при этом при минимальных усилиях. Это считается демократией и
гуманизмом. Но нужно хорошо понимать, что школа как источник
наслаждения никогда не сравнится с алкоголем, наркотиками или
половой жизнью. Современные школьники, похоже, прекрасно это понимают.
А
самое главное, ложна сама идея всеобщего обучения. Вы ведь
никогда не будете делать монахом человека, который не хочет быть
монахом. Такой человек не принесёт пользы ни в монастыре, ни в
миру. Но при этом вы зачем-то искусственно штампуете учёных в
огромных количествах: людей, которых их образование отвлекает от
реальной жизни, но не даёт им возможности жить духовной жизнью. Так
появляется огромная масса несчастных.
Но опять же, сама
идея современной школы, где ученик может откинуться на спинку стула
и получать удовольствие, никогда бы не вошла в ваш ум, если бы не
идея потребления. Вы считаете, что знание можно потреблять. Как в
детстве, так и во взрослом возрасте.
Взрослые люди, которые продолжают учиться, называются учёными. И здесь снова даёт себя знать культ потребления.
Вы
считаете, что науку можно использовать для того, чтобы пассивно
получать удовольствие от жизни. Некий учёный изобретёт умные
машины. Эти умные машины будут стирать бельё, мыть полы,
печатать за вас книги, доставлять вас в любую точку земного шара и так
далее, так что вам не придётся совершать никаких усилий.
Но,
видите ли, здесь не всё так просто. Вы едете в другую страну, но
остаётесь в своём собственном мире, так как её культуру вы
презираете. Разумеется, стиральные машины и печатные книги –
благо. Машина может перепечатать книгу, так что вам не придётся её
переписывать или вырезать ксилографические таблички из дерева
вручную. Но если вы потратили целый год на то, чтобы вырезать из дерева
полсотни табличек первого тома «Ламрима», то вы запомните эту книгу. Вы
будете её ценить. И так как при таком способе печати книги слишком
дороги, никто не будет совершать ненужных усилий. Никому не придёт в
голову от руки переписывать «Плэйбой». Не стоит труда. Однако
сейчас вы без труда можете найти во Всемирной сети любую книгу. И
более того: любую аудиокнигу. Вам даже не придётся переворачивать
страницы. Компьютер прочитает книгу вслух. Если потреблять книги,
то есть получать удовольствие от них безо всяких усилий, то они
обесцениваются. Вы спрашивали меня, отчего я не хочу написать книгу.
Возможно, именно поэтому. Устное учение гораздо сложней воспринимать. А
человек должен прилагать усилия, если он хочет учиться. Без усилий нет
никакой учёбы.
И здесь мы переходим к искусству. Ведь книги
бывают разные. Есть художественные книги. Точно так же есть великая
музыка. Некоторые музыкальные и литературные произведения, относятся
к великому
искусству.
Но как вы воспринимаете
искусство? Как вещь, которая должна доставить вам приятные ощущения,
при условии, что вы не совершите никаких усилий. Иначе говоря, вы
потребляете искусство. Но если искусство потреблять, то, конечно,
следует предпочесть Майкла Джексона Бетховену. Я не имею в виду, что
они приносят одинаково приятные ощущения. На самом деле, музыка
Бетховена способна принести человеку гораздо более сильное ощущение
счастья. Я имею в виду только то, что для восприятия Майкла
Джексона требуется гораздо меньше усилий. Можно просто откинуться на
спинку стула и ничего не делать. И ведь вы считаете, что имеете на это
право. Ведь вы заплатили за диск Майкла Джексона. А диск с музыкой
Бетховена тоже стоит денег. И вот вы искренне недоумеваете,
почему вы
должны совершать работу в своё свободное время.
Ведь вам не так легко было заработать деньги, на которые вы
купили Бетховена! А сейчас, вместо того, чтобы отдохнуть, вы снова
вынуждены работать. С какой стати?
Но здесь – одна из
главных неправд, на которых построено ваше общество. Неправда о
том, что труд всегда приносит страдание, а отсутствие труда всегда
приносит счастье. Одновременно вы считаете трудолюбие величайшей
добродетелью. Поэтому для вас религия – страдание. Если бы любой
труд был страданием, тогда заключённые одиночных камер были бы самыми
счастливыми людьми на земле. Но, кажется, это не так? Ложная идея о
том, что любой труд есть страдание, была внушена вам в школе, где
вы совершали тяжёлый и бесполезный труд, забивая свою голову
мёртвыми словами. Факт остаётся фактом: вы хотите потреблять книги,
фильмы и музыку.
А ведь есть люди, которые всерьёз
считают, что Майкла Джексона можно приравнять к Бетховену! Они
утверждают, что современная музыка – попросту альтернатива
классической. Это подобно тому, как в Америке имбецилов называют
«альтернативно одарёнными». Будьте честны: если имбецилы имеют какое-то
дарование, которого обычные люди не имеют, тогда они должны преподавать в
школах. Впрочем, я не удивлюсь, если через полвека в ваших школах будет
происходить что-то подобное.
Искусство можно потреблять, а
можно, с помощью искусства, усовершенствовать себя. Трудиться над
собой. Но здесь тоже происходит фатальная ошибка. Вы убедили
себя, что любой труд тяжёл и приносит страдание. Значит, считаете вы,
любое подлинное искусство должно быть тяжёлым, а восприятие его должно
приносить страдание. Это легко заметить на европейских фильмах.
Огромное множество их – это так называемые игровые фильмы,
фильмы для потребителя. И есть небольшое число фильмов, смотреть
которые невыносимо, досмотреть которые до конца крайне сложно.
Вы рукоплещете им и называете их настоящим искусством. Я
полагаю, нельзя сделать ошибки хуже.
Истинное искусство неразрывно связано с красотой.
Один
немецкий поэт (Рильке - прим.) написал: «Красота есть не что иное, как
начало ужасного, которое мы способны вынести. И мы восхищаемся
им потому, что оно не уничтожило нас». Это подобно обращению к
могущественному йидаму.Если йидам по-настоящему силён, то при его
появлении вы испытаете чувство восторга и одновременно страха.
Этот страх объясним, ведь слишком сильные впечатления способны
разрушить сознание человека. Но никогда вы при его появлении не
испытаете чувства отвращения и скуки, которое возникает при
просмотре современных фильмов для интеллектуалов, которые вы
ошибочно считаете высоким искусством.
Настоящая красота
сложна. Положите рядом камень и цветок. Оба красивы в своём
роде. Но цветок гораздо сложней камня. Нужно больше усилий,
чтобы понять его красоту. Соната Бетховена ещё сложней.
По-настоящему сложную красоту невозможно понимать без усилий и без
развития ума. Но потребитель не привык прилагать усилия. Поэтому
настоящая красота умрёт, если относиться к искусству только как
к объекту потребления. Полагаю, что она уже умирает. Обратите
внимание, что во второй половине двадцатого века в Европе не появилось
ни одного великого композитора. Правда, я не исключаю, что я ошибаюсь.
Возможно, и сейчас существуют истинно великие композиторы. Но их музыка
обречена на умирание.
Вы скажете мне, что всё не так печально.
Ведь до сих пор существуют концертные залы, где исполняют
классическую музыку. Но, признаюсь честно, современные концертные залы
тоже кажутся мне местами для потребления. Вы ведь не будете
отрицать, что на стадионе люди не совершают особого труда над своим
сознанием? На стадионе зритель получает сильные впечатления,
наблюдая, как спортсмен трудится на границе своих сил, совершает
почти невозможное. Наблюдать чужой труд приятно и не требует усилий. Но
ведь и музыкант-исполнитель тоже трудится на пределе своих
возможностей. Вы не простите ему ни одной фальшивой ноты. Вы
ведь заплатили за концерт немалые деньги. Вот поэтому я считаю
большинство посетителей концертных залов потребителями. Взять хотя
бы ту причину, что это самое большинство в обычной жизни
классическую музыку не слушает. Значит, их привлекает не музыка
как таковая, а мастерство и труд исполнителя. Или, для женщины,
возможность всем показать своё новое платье. Или, для мужчины, возможность всем показать свою новую женщину.
Но идея потребления не ограничивается образованием и искусством. Вы считаете, что способны потреблять религию.
Вначале
о христианстве, так как это, в конце концов, та вера, насчет которой
большинство европейцев притворяется, что её разделяет. Вы идёте в
церковь, слышите прекрасное пение, слышите органную музыку и
испытываете приятные ощущения без особого труда.
Затем пастор
произносит проповедь. Я с большим интересом читал некоторые
сборники проповедей известных христианских проповедников. У меня
сложилось впечатление, что раньше проповеди были более критичными.
Более жгучими. Сейчас они стали абстрактными. Пастор говорит о том, что
должно быть. Например, об идеальном добре. О любви ко всем людям.
Или ко Христу. Вам внушают мысль, что эта любовь ко всем
людям – что-то очень простое. Ведь иначе вам подробно объясняли
бы, как достичь этой любви. Вас убеждают, что вы способны к
ней уже на том простом основании, что вы христиане и этим
выгодно отличаетесь от язычников. Никому никогда не придёт в
голову бросить в воду человека, который не умеет плавать. Вначале
нужно учиться плавать. Но никому никогда не придёт в голову учить
другого, как делать детей. И вот вам кажется, что любовь ко всем
людям и ко Христу так же проста, как и то, о чём я только что
сказал. Это приносит вам удовольствие. И, заметьте, это
удовольствие рождается без всяких усилий. Но получать удовольствие
без усилий означает потреблять. Выходит, вы потребляете проповедь.
А
иногда вам всё же приходит в голову, что вы живёте неправильно. Вы
испытываете угрызения совести. Вы идёте в храм и каетесь.
Облегчаете душу. И священник произносит: «Прощаю тебе грехи твои».
Абсолютно ложная идея. Каким образом он может уничтожить ваши
омрачения, если вы сами ничего не совершили для этого? Подобное
противоречило бы закону кармы. Но вы верите ему. Это же так приятно.
Таким образом вы потребляете исповедь.
Я слышал, что раньше
христианские священники накладывали на тех, кто совершил зло, так
называемые эпитимии, подобно тому, как это делается в монашеской сангхе в
отношении провинившихся братьев. Священники заставляли их читать
специальные очистительные молитвы. Очень хорошая практика, хотя
недостаточная сама по себе. Необходима ещё сила Прибежища и сила
обещания больше не совершать зла. Возможно, вам кажется, что я
наивно переношу буддийскую догматику на христианство. Но я думаю,
что духовные законы одинаковы. Каким образом можно избавиться от зла,
если не намереваться твёрдо больше не совершать его? И я ведь не
имею в виду Прибежище в Будде. Конечно, христиане должны принимать
Прибежище во Христе. Но принять Прибежище во Христе и Его Дхарме
означает доверять Христу и Евангелию, а не учёным, не психоаналитикам,
не родственникам и знакомым. Ну, и кто же из христиан делает
так?
Но многие из вас разочаровываются в христианстве. Вам
кажется, что оно не объясняет жизнь. Не помогает вам жить. Строго
говоря, Христос и не обещал вам, что поможет вам жить. Он обещал
привести вас к Небесному Царству, что, полагаю, является
христианским обозначением Окончательного Освобождения. Разумеется, врач
может вылечить только тогда, когда пациент принимает все лекарства и
строго следует всем советам врача. Я не буду вам напоминать
все советы Евангелия, но, в любом случае, вы не следуете им.
Тех, кто следует, вы называете сумасшедшими или коммунистами. Так
или иначе, вы разочарованы во враче, который вас лечил, хотя не
приняли ни одного из его лекарств. Вы ищете другого. Половина
Азии поклоняется Будде, и вы думаете: «Да, это то, что мне надо!»
Кроме
того, буддизм – модная религия. Священников много, а лам в Европе
мало. Должен вам сказать, что христианство в Китае тоже является
модной религией. Даже в Лхасе есть христиане. Более того, я даже держал
в руках Евангелие, переведённое на тибетский язык. Так было и десять
веков назад, когда индийские учителя были в Тибете очень
модными, а тибетцев никто и слушать не хотел. Люди не меняются.
Но ведь вы не отказались от своей привычки потреблять,
то есть получать удовольствие, не прилагая усилий. Что же получается?
Вы находите ламу, получаете от него «учение», точней, фрагмент
Учения, и, не дослушав Учение до конца, начинаете практиковать. Вы очень
нетерпеливы. Вы хотите быстрых результатов – и, разумеется, приятных
ощущений. Через какое-то время, послушав нескольких лам, прочитав
несколько книг, вы находите для себя практику, которая совершает
в вас более быстрые и заметные изменения, чем другие. Более
быстрая практика не означает самая лучшая. Например, вино быстро
совершает изменения в любом человеке, но это не означает, что
вино – это лучший напиток. То же верно и в отношении лекарств. Возможно,
лучшие лекарства – это те, действия которых вы почти не замечаете.
Но об этом вы не думаете. Ведь вы редко советуетесь с ламой.
Сказать честно, у лам не всегда и есть время давать вам советы.
Лам мало, а европейцев много. И даже если лама живёт в вашем городе, вы
его не спрашиваете. Вы считаете, что лама кусается. Я думаю, истина
заключается в том, что вам попросту стыдно. Ведь вам с детства
внушали, что вы почти как Христос, что вам не хватает самую малость до
Христа. А тут придётся услышать много неприятного о себе. Всё же
некоторые из вас советуются с ламой. Вы приходите домой и
начинаете выполнять практику, которую вам посоветовали. Вы не видите
быстрых изменений. Вы и не должны их видеть. Но вы говорите себе:
«Старик ошибался. Он работает по шаблону. Он совершенно не
учитывает, какая я сложная и уникальная личность». Вы именно так и
говорите, я всё про вас знаю. И вы возвращаетесь к практике, которую
сами для себя нашли.
Эта практика начинает приносить те или
иные результаты. Например, тепло в позвоночнике. Или видения. Или
чувство радости. Или чувство спокойствия. И что же вы делаете? Вы
начинаете потреблять практику. Вы уже научились ей, поэтому её
выполнение не требует от вас усилий. И приносит приятные ощущения.
Вы ведь ради этого делаете практику, разве не так?
Некоторые
на этом и останавливаются. А с другими случается нечто неожиданное. У
них начинаются проблемы. И чем больше они практикуют, тем больше
проблемы.
Вы не догадываетесь, что именно так и должно
быть. Что это – хороший знак. Вы ведь начали лечиться, начали
выгонять яды из организма. Вам должно стать плохо. Нужно просто
немного потерпеть. Даже если придётся терпеть тридцать лет, этот срок –
ничто перед плодом Окончательного Освобождения. Но терпеть
тридцать лет вы не хотите. И даже год не хотите. Вы полностью
отказываетесь от практики. После этого некоторые из вас
начинают искать новую практику, другие – новую религию, а третьи
разочаровываются в религии как таковой.
В конце концов,
большинство людей не являются религиозными практиками, не связаны с
искусствами и не занимаются наукой. Так почему бы вам не потреблять?
Ведь вы имеете на это право, вы тяжело трудитесь, чтобы
заработать деньги, и заслужили отдых. Но если вы не потребляете
науку, искусство и религию, вы начинаете потреблять любовь. И
сексуальную, и романтическую. Вы хотите получать от половой жизни
только удовольствие, без того, чтобы брать на себя труд рождения и
воспитания детей. Как минимум, это приведёт к тому, что вас не
останется. Что через сто лет в Париже будут жить одни арабы, в Лондоне –
одни индусы, а в Берлине – одни турки. Кроме того, культ сексуальной
любви приводит к тому, что ваши подростки слишком рано знакомятся
с ней, и это вредит их сознанию. В прямом смысле слова: они глупеют.
Но
сексуальная любовь – ещё полбеды. Вы интенсивно потребляете
романтическую. Вам даже в голову не приходит, что ничто не
появляется просто так. Сильные энергии сексуальной любви дают
возможность для рождения ребёнка. Сильные чувства романтической любви
дают возможность для творчества. Для воплощения красоты. Гёте не
мог бы писать своих стихов, если бы не было постоянно влюблён.
Это – специфика вашего, европейского творчества. Может быть, ещё
индийского. В Тибете с этим делом обстоит хуже. У нас нет вашей
грандиозной музыки. Хотя она совсем и не нужна нам. Здоровым
людям не нужны сильные лекарства. Полагаю, что именно многочисленные
болезни Европы вызвали появление классической музыки, которая
может быть для сознания мощным лекарством, так же, как и
сильным ядом. Именно искусство относится к тому лучшему, что есть в
западном мире. Этого лучшего не так много. Но вы пренебрегаете им. Вы
хотите потреблять без того, чтобы отдавать. Если бы каждый из вас,
испытав романтическую любовь, совершал что-то прекрасное, Европа
расцвела бы. Возможно, вам как раз и кажется, что вы цветёте. Ваше
право так считать.
В конце концов, есть возраст, когда
человек имеет право испытывать интенсивную романтическую любовь и
ничего не отдавать взамен. Это – подростковый возраст. Подросток
мало что способен дать человечеству. Но любовь совершает изменения
в его сознании. Это верно в отношении подростка. Но если взрослый
потребляет романтическую любовь, он останавливается в своём
развитии на стадии подростка. А ведь потреблять означает получать
приятные ощущения снова и снова. Так человек становится рабом
романтической любви. Эта любовь превращается в наркотик. Обратите
внимание: вся ваша культура, все ваши фильмы построены на культе этой
любви. Что же вы делаете с собой? Зачем вы сами себя превращаете в
беспомощных детей?
А что, спросите вы меня, что мы должны
делать? Не знаю, могу ли я дать вам советы. Даже лучшие советы не
срабатывают. Но я всё же попробую. Вот два, очень простых.
Начните трудиться над сознанием. Перестаньте потреблять.
Кьосанг Ринпоче
